Вы, как я понимаю, попали на т/х буквально по его приходу из Одессы. Это или осень 1969, или ранняя весна 1970. Я точно знаю (запись в трудовой книжке), что ходил на нём с апреля по июнь 1970 – вот хотел точные даты указать, да книжки под рукой нет. В это время мы сделали несколько рейсов на Камчатку и в Беринговоморскую экспедицию (Бристоль). Вот в этой-то экспедиции был организован КВН с подменными экипажами рыболовецких судов (мы проиграли: сыграло роль то, что команда рыбаков «подкинула» в жюри крабовые консервы). Вот здесь, по-моему, наша память также совпадает.
Александр.
Но самой потрясающей для меня была другая новость. В мае 1971 года мне открыли визу, и я ушла на другой теплоход, который шёл за границу, а в июле на «Феликсе Дзержинском» давал концерт Владимир Высоцкий.
Проработай на этом судне ещё хотя бы месяц, я бы, как минимум, стала свидетелем этого исторического события.
Я узнала об этом через много лет, наткнувшись в Интернете на Форум «Владимир Высоцкий. Творчество и судьба»2 (2008 год). Там я нашла замечательную фотографию и две интересные цитаты.
На фото комсостав теплохода» Феликс Дзержинский» с Владимиром Высоцким. В центре капитан Н. И. Свитенко, 1971 год. На «Феликсе Дзержинском» снимал кто-то из экипажа
«30 июня 1971 года. Владивосток (во время поездки к китобоям), на т/х «Феликс Дзержинский».
Мужчина слева от В.В. (Владимира Высоцкого) – капитан корабля Н. Свитенко.
Комментарий: «А имя этого капитана случайно не Николай? Очень уж похоже на Николая Святенко из «Романа о девочках». Фото 1971 года, а роман этот вроде Высоцкий писал позже. Может, засело в памяти и вот вспомнилось…
Ответ: «Да, Николай. Но это совпадение, я думаю, мало ли похожих фамилий».
А я просто уверена — это не совпадение. В начале воспоминаний о теплоходе «Феликс Дзержинский» я писала о том, что негласно, среди моряков, «Дзержинский» называли «теплоходом штрафников», так как вся команда, от капитана до уборщицы, была набрана из людей, которых списали с других судов за различные провинности, и все знали, кто и за что был наказан. Говорили, что нашего капитана наказали «якобы за связь с малолеткой», поэтому его с заграничных рейсов перевели работать в каботаж. Это были слухи. Что было на самом деле никто не знал. Может быть этой темой навеяны его стихотворные строчки:
То Бразилия приснится,
А проснешься – берег наш,
Кто-то ходит за границу,
А кому-то каботаж. «Плавания коммерческого грузового или пассажирского судна между морскими портами одного и того же государства».
Николаю Ивановичу Свитенко было в то время 35 лет. Никто его не осуждал, потому что это был очень интеллигентный, образованный, всеми уважаемый человек. Прекрасно играл на пианино, гитаре, хорошо пел. Но, девчонки-малолеточки действительно его преследовали, и он от них шарахался, как чёрт от ладана.
После выступления Владимира Высоцкого на «Дзержинском» Высоцкий и Свитенко стали друзьями. Я нашла эти сведения в Интернете, и, когда я ознакомилась с неоконченным «Романом о девочках» Высоцкого, я поняла, что прототипом героя книги – Святенко Николая — стал капитан теплохода «Феликс Дзержинский», Николай Иванович Свитенко.
«Роман о девочках» – так называется незаконченная проза Владимира Высоцкого. Действительно роман или просто повесть с таким названием писал поэт, мы уже никогда не узнаем. Налицо лишь литературный факт – повествование обрывается после трех десятков страниц. Обрывается, задав лишь сюжетные векторы главных героев – экс-студентки театрального института, валютной проститутки Тамары Полуэктовой, уголовника Николая Святенко по кличке Коллега и Александра Кулешова, под именем которого автор вывел в «Романе…» себя…
…Тамара, которая тогда и вправду была совсем девочкой, любила Николая Святенко, уже взрослого рослого парня по кличке «Коллега». Прозвали его так потому, должно быть, что с ним всегда хорошо было и надежно».
Илья Рубинштейн.
Справка: Н. И. Свитенко до 2011 года работал заместителем капитана морского торгового порта в городе Севастополе, написал книгу «Морские дороги и встречи на них»3. Выступал на вечерах, посвящённых памяти В. Высоцкого».
Я узнала об этом на сайте газеты «Новый Севастополь»:
«…В Морской библиотеке имени адмирала М. П. Лазарева 24 июля пройдет День памяти Владимира Высоцкого „Морской Высоцкий“. Мы предусматриваем выступление капитана дальнего плавания Николая Ивановича Свитенко, ныне заместителя капитана Севастопольского морского торгового порта, автора книги „Морские дороги и встречи на них“, о дружбе с Высоцким, его пребывании во Владивостоке на борту теплохода „Феликс Дзержинский“ в июле 1971 года».
Николай Иванович Свитенко. 2009 год. Фрагмент обложки книги «Морские дороги и встречи на них»
Вот так, неожиданно для себя, я узнала о дальнейшей судьбе нашего капитана, Николая Ивановича Свитенко, его дружбе с Владимиром Высоцким, а самое интересное то, что Николай Иванович стал прототипом главного героя «Романа о девочках» Высоцкого.
В память о пребывании Владимира Высоцкого во Владивостоке в 1971 году там 27 июля 2013 года открыли первый в России поющий памятник В. Высоцкому. С этим материалом можно ознакомиться указанном под фотографией.
На открытии поющего памятника Владимиру Высоцкому. Владивосток, 2013 год.
На открытии памятника Владимиру Высоцкому.
Списавшись с «Феликса Дзержинского», я устроилась на самый маленький сухогруз Дальневосточного пароходства — теплоход «Зея», который был зафрахтован4 Вьетнамом на полгода. Я бы не написала эти воспоминания, если бы не те события, которые произошли с экипажем теплохода «Зея» в мае 1972 года, свидетелем и участником которых мне довелось стать.
Красная река
События во Вьетнаме в 1972 году вошли в Российскую историю как одна из «100 великих военных тайн XX века». Просмотрев скудную, порой недостоверную и противоречивую информацию о тех событиях в интернете, я решила, что как участник и свидетель тех драматических и трагических дней, я обязана поделиться своими впечатлениями, подкрепив свой рассказ собственными фотографиями, которые ждали этой публикации более сорока лет.
В 1971 году, после того, как я больше года отработала на судах Дальневосточного морского пароходства («Советский Союз», «Феликс Дзержинский»), я получила «визу» за границу, и у меня, таким образом, появилась возможность побывать не просто за границей, а в самых экзотических, даже на сегодняшний день, странах. Я оформилась на один из самых малогабаритных судов Дальневосточного пароходства из серии ТИС – теплоход «Зея».
После нескольких рейсов в Японию, «Зея» неожиданно для нас была зафрахтована на шесть месяцев для работы во Вьетнаме.
Я работала на теплоходе «Зея» в должностях дневальной и буфетчицы.
Мы готовились отправиться в порт нашей приписки – Хайфон. В то время Вьетнам был поделён на две части – Северный Вьетнам и Южный Вьетнам. В Хайфоне (порт Северного Вьетнама) было относительно спокойно. Как я прочитала в одной из газет, «военные действия шли в основном гораздо южнее 17 параллели, которая представляла собой полоску земли, выжженную напалмом и изуродованную воронками от бомб и ракет».
Однако, нас предупредили о возможном начале боевых действий и в северной части Вьетнама, и предложили тем, кто не хотел подвергать себя возможной опасности, списаться на берег или уйти на другое судно. Ушла только одна женщина, которая объявила, что уже испытала это «счастье» – быть под бомбёжкой во Вьетнаме. Но, так как другие члены экипажа это «счастье» ещё не пережили, то все дружно согласились идти в этот, как оказалось потом, очень опасный рейс. Наш теплоход прибыл в порт Хайфон в апреле 1971 года, но, так как это был полугодовой фрахт, то к причалу ставить нас не спешили, всё как в портах Советского Союза. Мы стояли на рейде Красной реки, которая в десятке километров от порта впадала в Жёлтое море.
В ночь на второе мая был совершён первый налёт американских самолётов на порт Хайфон. Кроме советских торговых судов, у причала и на рейде стояли польские, болгарские, китайские морские суда и суда других суверенных государств. Был сезон дождей, который сопровождался сильными грозами и почти непрекращающимися молниями. Но взрывы и зарево от них, которые разбудили нас, очень сильно отличались от разрывов и света природного происхождения. Я сразу поняла, что началась бомбёжка. Мы все выбежали на верхнюю палубу и, навалившись на борт, вглядывались во тьму. Над нами очень низко пролетали самолёты и почти рядом с бортом, безобидно булькая, ложились снаряды, выпущенные самолётом. Было непонятно, кому они предназначались, ведь кругом стояли мирные морские суда.
